Визит принца, или Охота, запечатленная на холсте

 

О визите последнего до недавнего времени напоминала даже памятная доска на фасаде краеведческого музея. Однако тот факт, что Вильгельм проездом побывал в Барановичах ещё задолго до военных событий, является малоизученным.

 

Причиной, по которой принц Вильгельм (в ту пору бывший наследником германского престола) решил отправиться в далекие белорусские земли, была его страстная любовь к охоте. В 1886 году Вильгельм отправился в гости в Несвиж к своим давним знакомым князьям Радзивиллам, во владениях которых раскинулись старые, богатые самым разнообразным зверем пущи.

 

Свидетелем поездки принца явился художник Юлиан Фалат, который сам был большим поклонником охоты.

 

Этот самобытный живописец стал широко известен главным образом благодаря своим акварельным работам – жанровым сценам, зимним пейзажам, ландшафтным видам, зарисовкам исторических памятников. В течение 1881–1886 годов Фалат совершил ряд творческих поездок по Италии, Испании, Литве и Ближнему Востоку. К этому времени он уже получил признание в высших кругах и выполнял заказы для очень состоятельных людей. 

 

В 1886 году художник работал в замке германского кайзера Вильгельма I Губертусшток недалеко от Потсдама. Как раз там он и узнал, что наследник престола принц Вильгельм собирается на охоту к Радзивиллам. 

 

Фалат решил непременно присоединиться к этому предприятию, он уже давно мечтал поучаствовать в знаменитых княжеских охотах на медведей. С этой целью художник специально приехал в Варшаву и там сел на поезд, в котором должны были ехать принц Вильгельм и адъютант его отца, тогдашний хозяин несвижского замка князь Антоний Вильгельм Радзивилл. 

 

Уже в поезде Юлиану Фалату удалось через третьих лиц передать альбом со своими рисунками принцу Вильгельму. Работы принцу понравились, и он принял художника в своём личном вагоне. Они поговорили о творчестве, и Юлиан Фалат получил официальное приглашение принять участие в княжеской охоте в качестве художника-документалиста.

 

Когда поезд прибыл в Барановичи, к охотникам присоединился дальний родственник Антония Bильгельма Радзивилла князь Матей Радзивилл, владевший находившимся неподалёку имением Полонечка. В Барановичах охотничья делегация пересела в укрытые медвежьими шкурами сани и так продолжила путь по радзивилловским владениям.

 

Даже дорога к месту охоты произвела на художника сильное впечатление, ведь для того, чтобы добраться в Несвиж, нужно было ехать в двадцатиградусный мороз по диким и безлюдным местам, укрытым к тому же метровым слоем снега. Юлиан Фалат так вспоминал дорогу к замку Радзивиллов: «Маленькая, засыпанная снегом «станцийка», характерная для русских железных дорог, заснеженные деревья и штакетник, все освещено грязно-желтым светом нескольких закопченных фонарей – это мое первое впечатление. Снег скрипит под ногами, трескучий мороз; это иной мир, иная зима, нежели та, которую я видел до сих пор.

 

Еще настоящая ночь, и мизерные домишки местечка спят. Все тонет в темно-голубом, местами зеленоватом цвете, с которого выявляются ещё более темные стены домиков, мимо которых проезжаем. От них отбивается энергичный голос колокольчика наших саней. После нескольких поворотов, направление которых определяет обвисшая телеграфная проволока, оказываемся в чистом поле. Что за ночь, что за зима! Деревья, покрытые синим инеем, словно ледяные скалы, страшноватые и какие-то диковатые».

 

После короткой остановки в усадьбе Радзивиллимонты участники охоты отправились в деревню Денисковичи (нынешний Ганцевичский район), где проводили время в простом деревянном охотничьем домике. Оттуда принц Вильгельм и Радзивиллы со свитой отправились в первобытные полесские пущи.

 

Радзивилловские охоты проходили с огромным размахом, были поистине царскими. Они почти не отличались от тех, что организовывали российские императоры в Беловежской пуще. Участником одной знаменитой охоты в полесской глуши посчастливилось побывать и Фалату. Вот как он пишет об этом: «Возвышенности и низины объезжали так называемой зимней дорогой, что ведет напрямую через замерзшие озерца и ручьи – вплоть к большой деревне Островчицы, которая является воротами лесного края.

 

…Достигли, наконец, лесов и лесной глуши, наталкиваемся на целые обозы охотничьих саней и на большое количество загонщиков, которые согреваются возле бесчисленных костров. Скоро полдень, так что, не теряя времени, занимаем позиции на охотничьем участке. Я присоединяюсь к избранной группе, включающей кроме принца Вильгельма стрелков пана Абламовича и меня. Принц стоит на тропе медведя, а через какие-то восемьдесят метров слева – князь Антоний Радзивилл, а справа, на таком же расстоянии  – князь Матей.

 

Неожиданно из глубины леса слышны звуки труб и выстрелы, предназначенные для испуга медведя. На позиции возобладала тишина ожидания. Вдруг справа, с позиции князя Матея, гремит выстрел. Затем слышен сигнал охотничьей трубы: «Медведь убит», что означает конец охоты. На лице прусского принца заметно удивление, которое, видимо, разделяет и пан Абламович – распорядитель охоты. Поскольку сигнал повторяется, мы оставляем позиции и направляемся туда, где лежит убитый медведь. По дороге хочу кое-что узнать у князя Матея. Он, слегка замедлив шаг, признает: «Заиграла радзивилловская кровь, и я не выдержал». Этим он объяснил абсурдность своего выстрела, которым отнял удовольствие у принца убить медведя.

 

Вместе с князем Антонием и принцем осматриваем убитого, по сути, медвежонка. К счастью, он небольшой и неказистый. Это дает возможность князю Матею выйти из ситуации и произнести: «Ваше Величество, малый медведь – это для меня, а большой – для вашего Величества».  Этим самым находчивый князь несколько сгладил ситуацию, а все присутствующие начали наперебой снижать ценность медведя, мол, он вообще не стоит оказанного внимания. На глазах присутствующих лица хозяина и принца светлеют, тем более что егерь Доминик обещает несколько больших, просто небывалых медведей». 

 

Это было, впрочем, только начало, первый день охоты. А длилась она почти месяц. Так что трофеи были внушительными. Принцу удалось добыть трех больших медведей, а его адъютанту – всего одного. А вообще, в итоге было убито девятнадцать старых медведей и четыре молодых. К тому же в охотничьих руках оказалось ещё несколько забавных медвежат. Считается, что это была последняя охота, организованная с настоящим, поистине радзивилловским размахом.

 

Юлиан Фалат старательно фиксировал все значимые сцены охоты, но сначала только в набросках. В последующие годы эти наброски превратились в великолепные акварельные работы.

 

После охоты художник остался в Несвижском замке до осени 1886 года и участвовал ещё в нескольких выездах на зверя. Позже, после выставки в Берлине серии акварелей с видами охоты князей Радзивиллов в Несвиже, Юлиан Фалат был назначен придворным художником кайзера Вильгельма II и оставался в немецкой столице вплоть до 1895 года.

 

Художник был по-настоящему покорён прекрасной природой тех мест, которые он посетил во время радзивилловской охоты. Многие годы после этого визита воспоминания о проведённых в несвижских краях днях вдохновляли его на создание новых работ, передававших неповторимую атмосферу нашей земли.