• Категория:
  Восмоминания
• Автор:
  Литвинович Александр
• Рейтинг:
  0.0/0
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5
• Активность:
  812

Глава 8

Приезды в Ставку Государя Императора. Награждение офицеров штабов орденами с мечами. Командировки в армии для раздачи награждений.

В начале зимы в первый раз в Ставку приехал Государь Император.

Проложена была особая железнодорожная ветка по другую сторону сада, у которого стоял великокняжеский поезд.

В день приезда Его Величества, я был приглашён к Высочайшему обеду в вагон-столовую. Все приглашенные, а также лица, сопровождавшие Государя в путешествиях, ожидали выхода Его Величества в небольшой гостиной, которая соединялась со столовой.

Государь вышел из своего вагона, со всеми поздоровался, и все прошли в столовую, сначала к закускам, а потом сели за стол.

Посередине сел Государь, два Великих Князя с двух сторон от него, напротив Министр Двора, граф Фредерикс, рядом с которым Янушкевич и, кажется, Данилов. Около меня были Воейков и князь Орлов, которые пикировались между собой довольно зло; напротив сидел о. Георгий, профессор Федоров, Дрентельн и Голицын, дежурный адъютант Великого Князя.

Разговор был общий. Мне впервые пришлось сидеть так близко от Государя и я был поражен и очарован той исключительной простотой, с которой Государь разговаривал со всеми, в том числе и со мною. Обед был не очень продолжительный: после обеда должен был состояться доклад Его Величеству о положении дел на фронте, и Великий Князь волновался, торопясь начать доклад, и почти выталкивал из вагона тех, кто не оставался при докладе.

В течение зимы Государь несколько раз приезжал в Ставку, а в апреле Государь и Великий Князь ездили вместе из Ставки в Львов и Перемышль. Янушкевич, сопровождавший Великого Князя, взял с собою и Ронжина и меня.

Не помню, когда, но, кажется, еще до Рождества, Великим Князем указано было представить к наградам всех чинов Штаба.

По этому поводу у меня вышла небольшая размолвка с Ю. Н. Даниловым. Он, по своей Генерал-Квар-тирмейстерской части, представил к награждению орденом Св. Владимира 4-ой степени с мечами старшего из штаб-офицеров оперативной части, полковника Щелокова, как главного своего помощника, много содействовавшего успеху операций.

Когда это представление пришло ко мне, я решил ни за что не допустить награждения орденом с мечами чина нашего Штаба, сидящего спокойно в Барановичах. Когда я стал горячо доказывать Н. Н. Янушкевичу недопустимость такой вещи, он позвал Ю. Н. Данилова, который также горячо стал отстаивать свою точку зрения; в конце концов, однако, он принужден был сдаться, но чтобы все таки выделить Щелокова среди других, потребовал разрешения Янушкевича представить его через орден, к ордену Св. Владимира 3-ой степени.

Я был так доволен тем, что раз навсегда удалось твердо установить коренной вопрос о недопустимости награждения орденами с мечами офицеров больших штабов что со своей стороны я высказал мнение о полной возможности награждения Щелокова орденом Св. Владимира 3-ой степени, но без мечей. Так и было решено.

Итак, по поводу этого представления Щелокова, было решено, что ни в штабах фронтов, ни в штабах ар-мий, штабные офицеры не могли быть награждены ор-денами с мечами. Это, конечно, вызвало сильнейшие протесты со стороны начальников штабов. Но я добил-ся разрешения не отступать, и мы выдержали твердо.

Я считал и считаю, что был прав - довольно уже былов Японскую войну тыловых "героев". Мною бы-ло установлено с Архангельским, который остался вме-сто меня Дежурным генералом Главного Штаба, чтобы все сомнительные случаи представления к ордену с ме чами, он посылал на запрос ко мне, и я всегда давал отрицательное заключение. А, между тем, сколько было таких представлений, особенно из не военных, например, деятелей Красного Креста, которые именно добивались мечей. Очень возможно и не мудрено, что все эти "герои" меня бранили и недолюбливали и, может быть, что это отзывы таких людей дали впоследствии основание Гучкову сказать мне, "что я восстановил против себя весь командный состав армии"... Но если это так, то я готов этим гордиться.

К сожалению не все военные начальники были в этом отношении одинаково тверды и, скажу, - честны.

Как Главнокомандующие фронтами, так и командующие армиями имели возможность награждать орденами (с мечами или без) своею властью до известного ордена. Вот тут и удавалось некоторым получать ордена с мечами за заслуги, иногда ничего общего с боевыми не имеющими. Но тут я был бессилен; это была уже недобросовестность начальников.

Принципиально было поставлено определенно: мечи только за боевые отличия.

Если не ошибаюсь, в феврале 1915 года, после немецкого удара на 10-ую армию, окончившегося отступлением этой армии к Гродно и гибелью почти всего 20-го корпуса, Великий Князь командировал меня в 10-ую армию, чтобы выяснить моральное состояние частей и поднять дух войск раздачей им от имени Верховного Главнокомандующего георгиевских крестов.

Взяв с собою подполковника Гаслера, я в небольшом отдельном вагоне отправился в Гродно.

В 10-ой Армии я уже не застал ни генерала Сиверса, ни его начальника штаба генерала барона Будберга; временно командовал армией командир 3-го Сибирского корпуса генерал Радкевич, добрейший и милейший человек, который на другой день представил мне остатки корпуса. На городской площади были выстроены 113-ый Старорусский и 114-ый Новоторжскии полки 29-ой дивизии, которые были в авангарде 29-ой дивизии бывшей в авангарде 20-го корпуса и которым удалось выйти из кольца, замкнутого немцами вокруг этого доблестного корпуса.

Полки были представлены мне их командирами полковниками Ольдерогге и Ивановым. Согласно приказанию Великого Князя, оба полка были наделены мною георгиевскими крестами, причем я обратился к ним с несколькими словами, благодаря их от имени Великого Князя за доблесть и мужество, проявленные в последних боях.

Вся церемония прошла с большим подъемом.

Впоследствии мне еще пришлось ездить в такие командировки и один раз я был послан для раздачи наград вместе с Великим Князем Дмитрием Павловичем, который был при Ставке и который, помню, был очень счастлив этому случаю проехать на фронт.