Церковные браки

На территории Беларуси органы ЗАГС действовали не всегда. Так, согласно первому Кодексу законов о браке, семье и опеке Белорусской ССР, введённому в действие с 1 марта 1927 года, государство признавало церковные браки, заключенные до 1 мая 1920 года.

На территории Западной Беларуси, которая вошла в состав БССР в 1939 году, до сентября 1939-го регистрации рождения, брака и смерти фиксировали при совершении религиозных обрядов (крещения, венчания, погребения) в метрических книгах культовых учреждений различных конфессий (церквях, костелах, синагогах и т.п.). К зарегистрированным в органах загса приравнивались браки, заключенные в соответствии с религиозными обрядами до 20 апреля 1940 года.

С начала 1940 года органы ЗАГС как ведомства, хранящие первостепенную информацию по учету населения, были включены в структуру НКВД БССР.

Партизанская свадьба

В годы Великой Отечественной войны Беларусь была оккупирована, а в тылу были зоны, которые контролировали партизаны. В партизанских зонах существовали сельские Советы, они и регистрировали браки. Заключались браки и в партизанских отрядах. Все эти браки, заключенные в период с 1941 по 1944 годы, признаются законными. На временно оккупированной территории Беларуси функции органов ЗАГС вновь стали осуществлять церкви. И впоследствии религиозные обряды рождения, заключения брака, расторжения брака и смерти были признаны законом как имеющие правовое значение.

Без приданого

Свадьбы в послевоенное время проводились очень скромно. Люди жили крайне бедно, денег не хватало даже на еду, что уж говорить об организации красивого торжества. Свадьбы как таковые никто не праздновал. Обычно все «церемонии» заканчивались короткой регистрацией. У невест второй половины 1940-х годов порой не было даже обуви, хорошего платья. Но это никого не останавливало, замуж выходили в любых одеяниях, лишь бы связать себя узами брака с любимым человеком.

После войны численность мужчин значительно снизилась. Одной из основных послевоенных задач стало повышение рождаемости. Для мужчин, не хотевших жениться, был введен особый, «холостяцкий» налог.

Днем рождения Барановичского отдела ЗАГС считается 25 февраля 1940 года. С 1947 года бюро ЗАГС находились в подчинении Управлений МВД областей БССР.

Первым начальником городского бюро ЗАГС Управления НКВД по Барановичской области была назначена фронтовичка Клавдия Ивановна Красюкова. Она занимала эту должность с июля 1944 года по июль 1947-го. С 15 июля 1947 года барановичский загс возглавила Мария Матвеевна Секерина (Бакулина). Она находилась на этом посту почти
27 лет – до 16 марта 1974 года.

«…Объявляю вас мужем и женой»

В жизни этой невысокой хрупкой женщины было немало сложностей. Взять хотя бы то, что она вовсе не Бакулина, а Бакулова. Когда Марии Матвеевне выдавали после войны первый паспорт, исказили фамилию. Наводить порядок в правописании времени не нашлось, вот она и жила с «неправильной» фамилией.

Выйдя замуж, Мария Матвеевна стала Секериной. Белорусы трактовали ее фамилию на свой лад и иногда называли Топорковой.

Женщина в ответ лишь улыбалась – ей ли привыкать к искажениям? История ее замужества тоже не совсем «правильная», особенно для тех времен и тем более для заведующей загсом. Дело в том, что свою судьбу – своего мужа – Мария встретила в 1954 году. Вместе стали жить уже через год, а официально она вышла за него замуж только спустя десять лет, в 1964-м. Говорит, долго приглядывалась, думала…

– Спрашиваете, был ли брак счастливым? В это понятие каждый вкладывает свое разумение. Для меня счастьем было рождение троих детей – двух сыновей и дочери. Сейчас у меня еще и двое внуков, и двое правнуков есть. Разумеется, я – счастливый человек, хотя счастье не давалось мне легко, оно доставалось дорогой ценой.

Маша Бакулова родилась в Смоленской области в 1928 году. Едва девчонке исполнилось 13 лет, как грянула Великая Отечественная война. Семья Бакуловых отбыла в Куйбышевскую область. Матери одной пришлось поднимать четверых детей,
отец погиб еще во время Финской.

– Хотите знать, как мы оказались в Беларуси? Беда привела. Семья моей родной тети попала в концлагерь, который находился в деревне Лесной Барановичского района. После освобождения Беларуси им дали жилье в Барановичах. Тетя позвала и нас к себе. В то время, после оккупации, мы с мамой и младшей сестрой вернулись на родину, но жить пришлось в землянке, некогда служившей конюшней. Так что терять нам было нечего, и на призыв тети мы откликнулись, – вспоминает Мария Матвеевна. Ей в ту пору было 18, трудности не пугали, хотя и в Барановичах семье пришлось поселиться в землянке.

Своё жилище они с мамой нашли в районе Полесского вокзала. Мама Маши сумела устроиться уборщицей в местном леспромхозе, а в 1946 году удача улыбнулась и Марии – ее приняли на работу архивариусом в бюро ЗАГС, который тогда располагался в здании НКВД на улице Ленина, неподалеку от знаменитого в советское время «хазановского» магазина.

– Загсы тогда были подчинены НКВД, – живо рассказывает, как будто это было вчера, седая женщина. – Нами руководил майор милиции Василий Кекишев, а заведующей была очень красивая женщина Клавдия Ивановна Красюкова. Была в штате и делопроизводитель Тамара Путина – однофамилица, а может, и родственница нынешнего президента России.

Молодой сотруднице поручили вести архив. Работницей она оказалась толковой, хваткой, и, когда вскоре уволилась заведующая загсом – бывшая фронтовичка, Марию назначили на эту должность, хотя специального образования у девушки не было. Уже будучи заведующей, она закончила Барановичскую семилетнюю школу рабочей молодёжи и платные курсы иностранных языков в Москве – в совершенстве владела немецким.

– Поначалу я обрадовалась должности заведующей, – Мария Матвеевна улыбается, – но вскоре поняла, куда попала. Работы было так много, что в загс приходилось являться рано утром, а домой могла уйти лишь поздно вечером.

Работа требовала усидчивости, скрупулезности, полной отдачи сил. Помимо живого общения с людьми, новая заведующая
загсом оформляла переписку с официальными органами, вела поиск и выдачу утерянных документов. В общем, свою семью, когда она появилась, не видела.

– Благо с нами жила мама, она и растила моих детей, пока я занималась чужими проблемами, – честно признается Мария Секерина.

Долгое время в штате загса было всего двое сотрудников – заведующая да уборщица. Не раз бывало, что Мария Матвеевна засиживалась на работе до глубокой ночи, а потом размышляла, стоит ли ей идти домой или лучше переночевать в загсе.

Бюро ЗАГС к тому времени сменило не один адрес: с улицы Ленина переехало сначала на Советскую, где сейчас располагается ЖКХ, позже – на Комсомольскую (где нынче отделение «Беларусбанка»).

– После войны смертей я регистрировала немного, люди словно давали себе указание жить после стольких лет лихолетья, –
рассуждает Мария Матвеевна, которая и в свои 88 не утратила ясности ума. – Разводов тоже было мало; если за год их набиралось 20, мы брались за голову: что ж это творится?! У меня никогда не было выходных. Я всегда благодарила Бога за непогоду, потому что в ненастные дни в загс приходило меньше людей и можно было выкроить время, чтобы привести в порядок документацию.

– Мария Матвеевна, а как проходили регистрации брака? Красиво?

– Так в то время для регистрации браков никаких отдельных залов не было, за письменным столом работала, за ним же и регистрировала браки, – споро отвечает Мария Секерина, словно удивляясь нашему неведению. – Только где-то в конце 1960-х нам в помощь дали работников культуры, среди них был и общественный сват, и разрешили проводить церемонии бракосочетания в городском Доме культуры. Туда же мы стали приглашать народных депутатов, чтобы они вручали свидетельства о регистрации брака.

– А что это за общественный сват, Мария Матвеевна?

– Общественный сват встречал молодых и их гостей, сопровождал молодожёнов во время регистрации брака и возложения цветов к памятнику Ленину, Вечному огню, Скорбящей Матери и другим. Интересно было. А позже в Доме культуры стали регистрировать по несколько пар сразу. Рекорд в Барановичах был установлен в канун 1 Мая, в 1973 году. Тогда образовалось одновременно девять(!) семейных пар. Десятая, к сожалению, отказалась участвовать в массовой регистрации брака, не захотела публичности, – вспоминает Мария Секерина.

Тщательно готовилась к торжественной регистрации брака и сама Мария Матвеевна. Старалась сделать прическу, надеть самый лучший наряд и душевно, искренне, от всего сердца поздравляла молодоженов и напутствовала их. Скольким молодым семьям пожелала она счастья за долгие 27 лет, подсчитать сложно. Но удивительно то, что и сегодня Мария Секерина помнит все стихотворения из своей торжественной речи.

Но однажды заведующая загсом сплоховала. Подавать заявление пришла необычная пара: ему – 80 лет, ей – 35. Да пришла не одна! Вместе с собой привела целую ватагу гостей. Те хихикали, смеялись и наблюдали за Марией Секериной. А она долго листала чистые паспорта жениха и невесты и не могла понять, в чем подвох.

– Вы что же, не были никогда женаты? – спрашиваю у 80-летнего мужчины.

– Никогда.

– Я опять перелистала все страницы паспорта – ни к чему не придерешься. И назначила день регистрации. Тогда на обдумывание давался месяц, я же будущим жениху и невесте дала полтора. И что вы думаете? Через полтора месяца они заявились на регистрацию! И опять с такой же толпой «болельщиков». Именем Белорусской Советской Социалистической Республики этот брак я зарегистрировала.

А через некоторое время в загс пришла жена новоиспеченного жениха, с которой он, оказывается, не был разведен, оформляя другой брак, а вместе с нею его дети и журналист из газеты «Знамя коммунизма». И давай меня стыдить: мол, взятку, что ли, взяла? А я хоть и маленькая росточком, а боевая: «А где вы раньше были, когда они заявление подавали и полтора месяца думали? В нашем городе такие слухи быстро расходятся…»

Так пришлось заведующей загсом идти в суд, который признал тот брак недействительным. Мезальянс не состоялся.

– С людьми работать тяжело. Мне все время приходилось держать ухо востро, – продолжает Мария Секерина. – Кто-то нагрубит, а я ему в ответ ласково: «До свидания».

Высоких наград за свой труд Мария Матвеевна не получила. Но огромное человеческое спасибо слышала от людей нередко. Мария Секерина часто вникала в людские проблемы, делила с ними счастье и горе, проявляя неподдельную душевность и теплоту. Она умела чувствовать, когда кто-то нуждался в простом человеческом участии, добром слове. И на этот случай была у нее своя молитва: «Извините, простите, не осудите, не взыщите, любите…»

В домашнем архиве бережно хранит она трудовую книжку, в которой только две записи, газетные вырезки и альбом с фотографиями разных лет.

• Источник