Родовые гнезда: Ястрембель

В шляхетной Беларуси было множество чудесных усадеб. Большинство из них с приходом советской власти были уничтожены. Во время Второй мировой войны сохранившиеся дома взрывали партизаны, мстя им за то, что те «приютили» в своих стенах фашистские комендатуры и госпитали. Но, несмотря на всю социалистическую неприязнь, многие «панскія сядзібы» дожили и до наших времен. Вопрос только, в каком состоянии они сейчас находятся. Одни из них щеголевато поблескивают на солнце металлочерепицей, другие уныло покосились, доживая свои последние годы и позволяя местным прощелыгам растаскивать вековые кирпичи на свои «сарайные» нужды.
Но есть еще и третья категория – те, что тревожно замерли в ожидании прихода нового хозяина и глобальной реставрации. Мы расскажем вам о двух панских усадьбах – в деревнях Ястрембель и Павлиново. Обе деревни расположены в Барановичском районе, недалеко друг от друга. Оба названия вызывают забавные «птичьи» ассоциации – и мы не без иронии, но по праву можем назвать их настоящими «родовыми гнездами». Другое дело, что там давно никто не «гнездится». Сегодня мы отправимся в Ястрембель, а в следующий раз доберемся и до Павлиново.

Татарский след
Сегодня Ястрембель – небольшая деревня в 15 км от Барановичей. Однако она намного старше своего районного товарища – впервые Ястрембель упоминается в 1557 году в актах Брестского суда. В то время это был поселок Новогрудского воеводства Великого княжества Литовского, центр волости.

В XIX в. хозяином Ястрембеля стал радзивилловский казначей Михаил Котлубай, белорусский шляхтич с татарской кровью. Затем земли перешли к его сыновьям Генриху и Эдварду. К слову, эти парни участвовали в восстании Калиновского 1863–1964 годов. В конце века сын Эдварда Генрих, известный военный врач, заложил в Ястрембеле дворец – по-другому этот чудесный усадебный дом не назовешь.

Стилевая головоломка
Скорее, это неукрепленный замок – к центральной двухэтажной части примыкает сказочного вида четырехъярусная шатровая башня и домовая церковь. В здании явно прослеживаются стилевые элементы популярного в то время неоклассицизма – архитектурный фронтон, колонны, сдержанный декор и общая монументальность. Единственное, что нарушает эту гармонию – оригинальная причудливость постройки. Ни регулярной планировки, ни четкости форм, свойственных классике, нет и в помине. Архитектор был явно из лагеря тех, кто считал симметрию признаком ограниченности, что лично для нас лишний раз доказывает – в начале прошлого века русский неоклассицизм был скорее порожден модерном, чем выступал его антитезой. Однако вернемся от архитектурных ребусов к конкретной белорусской усадьбе.

Призрачная реставрация

Издалека здание показалось нам жилым, более того, отреставрированным. Подойдя ближе, мы увидели наглухо заколоченные окна первого этажа, облепившуюся розовую краску и… неожиданно новую жестяную крышу, а также приличные окна на верхних этажах. Казалось, не сегодня-завтра здесь развернется грандиозная реставрация. Но директору школы-интерната, находящейся на территории усадебного парка, пришлось нас разочаровать. «Пока никаких работ не планируется, – рассказал Александр Степанович Калько. – На это просто нет денег. В 1991 году подготовили проект реставрации, в середине 90-х сделали крышу, а потом все заморозилось. В 2000-м вроде какое-то оживление началось, через год закупили и поставили окна. Когда в 2004 году меня назначили директором школы, я распорядился снять окна на первом этаже и заколотить досками, потому что стекла разбивали, лазали в дом, растаскивали все, что там уцелело».

Забор-консерватор
Директор оказался не только рачительным хозяином (усадебный дом находится на балансе школы-интерната), но и большим ценителем архитектурного наследия. Александр Степанович не раз пытался добиться выделения денег на реставрацию, но пока все впустую.

«В прошлом году этот вопрос поднимался в Брестском облисполкоме. Я туда отвез все старые проекты, что у нас были. Предлагал «законсервировать» это здание, чтобы если не реставрировать, то хотя бы не дать ему окончательно разрушиться. Поставить высокий забор вокруг здания, например. И не просто бетон ляпнуть, а соорудить красивое ограждение. И вот уже целый год прошел, а ответа никакого нет, мертвая тишина».

Если бы…

Мы спросили Александра Степановича, что бы он хотел сделать во дворце, если бы деньги на реставрацию все-таки нашлись. Директор сразу оживился, было заметно, что он давно об этом мечтает. «Мы бы открыли там Центр детского творчества. В школе мы понемногу создаем музей, у нас уже много экспонатов набралось. Было бы здорово все туда перенести. И библиотеку туда же, и изостудию нашу. Еще мы бы сделали там музыкальную гостиную, много кружков. И обязательно несколько комнат с кухней мы бы отвели для социальной адаптации выпускников, тех, кто учится в училищах неподалеку. На выходные и каникулы они могли бы приезжать к нам, жить в этом, так сказать, минидомике семейного типа».

Сейчас модно стало делать центры экологического туризма, устраивать турмаршруты по историческим местам Беларуси. Интересно, как относится дирекция к таким инициативам? «Мы только за, – уверяет Александр Степанович. – Недавно к нам приезжала одна минская туристическая организация, интересовалась усадьбой. Я им сразу сказал: мы пойдем на любое сотрудничество. Если вы выкупите дом, отреставрируете, мы с удовольствием будем за ним присматривать. Но при условии, что пару комнат выделят нам под кружки».

Почему же усадьба сохранилась, да еще в таком довольно приличном виде? После войны в усадебном доме сделали детский дом – приют для беспризорников, брошенных ребят, чьи родители погибли во время войны. Чтобы освободить место для коек, пришлось пожертвовать изразцовыми каминами с изображениями античных сцен. В 1972 году открыли школу-интернат, а в самой усадьбе сделали спальный корпус. В конце 90-х построили новый жилой корпус, дворец закрыли, и брестские власти пообещали реставрацию. Вот и ждут ее воспитанники интерната уже двадцать лет.

Панский парк
А ведь пейзажи здесь живописнейшие. Дом окружает чудесный старый парк, в нем еще со времен Котлубаев сохранились посадки белого тополя, красного дуба и веймутовой сосны. Однако и здесь не обходится без проблем. «Парк ветшает. Многие деревья в плачевном состоянии – каждый год мы с местной «экологией» решаем, от какого дерева придется избавиться, чтобы оно, не дай Бог, кому на голову не рухнуло. Но всеми силами мы стараемся сохранить парк, субботники проводим, лечим деревья», – рассказал Александр Калько.

И парк, и дворец кажутся владениями сказочного волшебника. К сожалению, у волшебника нет денег, чтобы привести в порядок свое имущество и пригласить деток-сирот к себе в гости. Кто знает, может, наши власти возьмут да и выделят средства не на очередной каток, а на этот детский дом творчества. Ведь иногда так хочется верить в сказки.