- Категория:
- Автор:ИРИНА ДУБЕЙКО
- Рейтинг:0.0/0
- Активность:2348
Через год – 1 августа 2014 года – исполнится столетие с начала Первой мировой войны, которая в какой-то мере оказалась забытой, за давностью лет потерялись имена ее героев. А ведь и на наши земли она принесла неисчислимые бедствия.
В 1916 году в окрестностях Барановичей проходила наступательная операция, которая должна была поддержать Брусиловский прорыв на Украине.
Самые важные события происходили в районе деревень Скробово (делится на Горное Скробово и Дольное), Столовичи, Дарево. Здесь русская армия понесла наиболее тяжкие потери.
Много судеб сломала линия фронта в окрестностях нашего города.
Сколько мужчин в расцвете сил положили здесь свои головы! Сколько осталось раненых и изувеченных! Сколько семей лишилось кормильцев! Сколько сильных, умных, трудоспособных потеряла страна! Более того, тяжелые потери в ходе Барановичской наступательной операции подтолкнули к гибели Российскую империю.
У людей должна остаться память о событиях и людях, волей судьбы попавших в кровавую битву на нашей земле.
Поэтому давний автор нашей газеты учитель истории Жемчужненской средней школытИрина Дубейко расскажет вам, уважаемые читатели, об интересных фактах, которые происходили на территории нашего края в годы войны. Все фото, которые будут здесь представлены, сделаны недалеко от Барановичей.
Немцев в Первую мировую называли «германцами», поэтому этот термин будет часто употребляться в представленной редакции работе.
Итак, открываем для вас страничку истории, чтобы знали, помнили, понимали…
Местечко Барановичи и его окрестности в первый год войны
Первая мировая война принесла на наши земли неисчислимые бедствия. Сохранились воспоминания о природных явлениях, предвещавших трагедию.
Воспоминания учителя Городищенской школы В.В. Томко:
«Былі ж у гэтым годзе і знакі нябесныя, Боскія: зорка з хвастом і зацьменне сонца – папярэджанне людзям. Зацьменне сонца – дзіўная гэта была з’ява, – калі раптам бліскучы дыск сонца пачаў закрывацца другім чорным кругам, аж зусім на хвіліну прапала сонца, сцямнела, як уночы, паказаліся зоркі, стала сцішна і холадна, стрывожана накіравалася з пашы дадому жывёла, палезлі на седала куры, але хутка пеўні ізноў віталі сваім галасістым спевам сонца, што вызвалілася з абдымкаў цемры».
Население жило в преддверии тревожных событий и всячески помогало фронту. Вот о чем говорится, например, в церковной летописи Вольно-Черниховского прихода:
«Церковный староста Ефимий Поляк усердно и ревностно собирал пожертвования на Красный Крест и на нужды воинов. Комитетом или церковным попечительством внесено за август 1914 г. на Красный Крест 25 руб., а за сентябрь – 20 руб. 25 коп. Кроме того, собрано среди прихожан 450 пар белья в качестве пожертвования для воинов и сшито из пожертвованного холста матушками и девушками-прихожанками 50 пар белья и дюжина полотенец. В 1914 г. вслед-ствие сильной засухи яровые посевы были очень слабы, сена заготовили очень мало. Только озимая рожь была вполне удовлетворительной. Для крестьян нашей местности год этот тяжелый, так как цены на всё по случаю войны чрезвычайно высокие».
Скобелевский лагерь
К 1914 году Барановичи были уже достаточно крупным городом с населением 30 тысяч человек, четырьмя церквями, семью школами, восемью заводами, двумя аптеками, театром и кинотеатром. Рядом с Барановичами размещался знаменитый Скобелевский лагерь, куда выводились на маневры войска Виленского военного округа. Барановичи были важным стратегическим центром Российской империи, так как являлись узлом главнейших путей Москва – Минск – Брест-Литовск и Вильно – Ровно. С самого начала войны в местечке и окрестностях концентрировались крупные военные силы.
В лесу возле казарм железнодорожной бригады в течение первого года войны располагался главный штаб вооруженных сил России – Ставка Верховного Главнокомандующего. Теперь это примерно территория Южного микрорайона, улица Свердлова. От железнодорожной магистрали к этим казармам было проведено несколько путей, на которых разместилась в нескольких поездах Ставка.
В первом поезде находился великий князь Николай Николаевич, который возглавил Ставку, и его брат великий князь Петр Николаевич. Рядом находилась ближайшая свита – начальник штаба генерал Янушкевич, генерал-квартирмейстер Ю.Н. Данилов с офицерами своего управления, протопресвитер военного духовенства отец Георгий Шавельский, представители союзных армий. В каждом поезде был свой вагон-ресторан. Чинам штаба обеспечивался максимальный жизненный комфорт и удобства для работы. Кроме штаба Верховного Главнокомандующего в Ставке имелись канцелярия, секретная аппаратная и военно-полевая церковь. Штаб занимался разработкой планов и стратегическими вопросами.
10 августа 1915 года командование Ставкой принял император Николай II. Российский император посетил Барановичи около 10 раз и пробыл в Ставке в общей сложности около двух месяцев. Зачастую без всякой торжественности синий царский поезд прибывал на пустующие железнодорожные пути. Поезд был построен в 1894–1896 годах, состоял из одиннадцати вагонов. Часть из них предназначалась для императорской семьи и свиты императора. Другие вагоны занимал багаж, служащие и кухня, последний использовался как церковь. Вагоны поезда были окрашены в синий цвет, швы украшены позолотой. Все деревянные части внутри поезда были сделаны из индийского тика. Мебель из карельской березы в купе Николая II была обита коричневой кожей. Между купе императора и императрицы находилась биметаллическая ванна, которая снаружи была медной, внутри – серебряной.
Из воспоминаний генерал-майора Е.З. Барсукова о рабочем графике государя:
«В Барановичах на укрытых в лесу запасных путях стоял в то время царский поезд. Зачем туда приехал Николай II, какие военные и государственные дела его интересовали? Я думаю, что никакие, так как я из своего вагона ежедневно наблюдал, как ровно в 12 часов дня Николай II в сопровождении дворцового коменданта Воейкова, гофмаршала Долгорукова, генерала свиты царя Орлова, отличавшегося чрезвычайной полнотой, 2–3 полковников из флигель-адъютантов, отправлялся пешком на прогулку, длившуюся два часа. Затем с 4 до 5 часов бывал у царя чай, с 7 до 8 часов вечера обед, который иногда затягивался до 10 часов вечера, когда подавался вечерний чай с легкой закуской и, вероятно, с выпивкой. При таком распорядке дня у царя оставалось мало времени, чтобы вершить государственные дела великой России»
Царь последовательно вел дневники. Когда знакомишься с его дневниками, поражает, что он больше интересовался природой, праздно проводил время, будучи восторженным романтиком, но не военным, радеющим об обороне Отчизны. Последние записи сделаны за месяц до захвата Барановичей немцами, но ничто в его рассуждениях не предвещало беды или беспокойства. Царь даже не подозревал, что его беспечное отношение к этой войне сломает и его судьбу.
Из дневника Николая ІІ. 1915 год:
«10 мая. Воскресенье. Великолепный день. После завтрака сделал прогулку на моторе и пешком по окрестностям Баранович и вернулся только к 6 часам. Вечером дышал чудным воздухом здешнего леса.
11 мая. Понедельник. Жаркое утро. В 2.25 отправился за 30 с лишним верст к очень красивому озеру Свитязь, которое обошел кругом. На обратном пути был сильный дождь, который был сильным и в Барановичах.
11 июня. Четверг. В 4.45 приехал в Барановичи. Доехал до Ставки в 5.30. Здесь для поезда устроен навес. В роще напротив поставлена палатка – столовая, где мы и обедали; рядом кухня в деревянном бараке. После обеда был короткий общий доклад.
15 июня. Понедельник. Поехал в моторе через Новую Мышь в Домашевичи. Оттуда пешком мимо имения, вдоль железной дороги около 7 верст мотором. Вернулся в 5.30. Читал и писал. Вечером занимался.
16 июня. Вторник. Очень жаркий день с южным ветром. Утро провел по обыкновению. Поехали в 3 часа через красивый лес по дороге на д. Великие Луки, вылез и пошел обратно лесной дорогою.
17 июня. Среда. Такая жара. После доклада был занят стрижкой волос и чтением. В 2.25 отправился в знакомую поездку к озеру Свитязь. Погулял по красивому берегу, пока Федоров и Саблин купались с шоферами. Вернулся около 6 часов. Читал и потел в вагоне.
18 июня. Четверг. День простоял очень жаркий. После завтрака предпринял хорошую прогулку в моторе на д. Великие Луки и по Брестскому шоссе назад через ту же деревню. Красивые леса и места.
20 июня. Суббота. После доклада пошел смотреть уральскую баню. В 2.25 поехал к Скобелевскому лагерю, к железнодорожной станции и по песчаной дороге вернулся на Брестское шоссе, оттуда назад через Великие Луки. После чая пошел проводить конно-пулеметную команду Лейб-Гвардии Казачьего полка, уходящую вперед к своей бригаде. Занимался до обеда.
22 июня в 11.45 сел в мотор и со всеми лицами свиты отправился через Полонку, Слоним, Пружаны в Беловежскую пущу. После холодного завтрака обошел дворец и поехал в зверинец. Видели там большое стадо зубров и оленей. К 11 часам вернулся в Ставку.
26 июня. Пятница. Жара была утром немилосердная. Принял ванну. Началась гроза с освежающим ливнем, которая продолжалась весь завтрак. Палатка выдержала хорошо. Поехали целой компанией к озеру Свитязь, хотел купаться, но не удалось, т. к. пошел дождь. Вернулись в 6 час. Погода улучшилась, и стало гораздо прохладнее – утром было 24 в тени, а вечером 13».
В связи с приближением фронта и отступлением русской армии 9 августа 1915 года Ставка была переведена в Могилев.
Барановичам война несла разорение. Часть населения была мобилизована, оставшиеся же в городе мирные жители испытали лишения. Жители из прифронтовой полосы выселялись. Сотни семей были вынуждены покинуть родные места и уехать на восток. Толпы беженцев тянулись через город.
Русские войска, выполняя указания командования, при отступлении уничтожали все, что нельзя было вывезти. Сухарный завод, мельница, казённый винный склад, амбары обеспечивали российскую армию сухарями, спиртом. За несколько дней до отступления армии из Барановичей был подо-жжен спиртоочистительный завод, а в последний день были взорваны вокзалы, сухарный завод, военные мастерские и железнодорожное полотно.
20 июня 1915 года великий князь Николай Николаевич телеграфировал главнокомандующим:
«Прибывший только что граф Велепольский доложил об уничтожении целых селений на некоторых корпусных участках, о бессистемности эвакуационных распоряжений, о неправильно создавшемся, видимо, у населения и войск понятии, что это меры репрессии. Уничтожение частного имущества без оценки и без права сохранения его владельцами порождают уныние, озлобление, смуту. Прикажите все это немедленно устранить».
Именно поэтому понесенные потери тщательно документировались. Царское правительство обязалось все компенсировать пострадавшим хозяевам после войны.
Вспыхнула эпидемия дизентерии и холеры. Помощь нуждающимся людям оказывали местные помещики. Землевладельцы Вержбовские, Карповичи и врач Крашевский открыли в районе деревни Гатище холерный барак на 50 мест, приют для детей-сирот на 50 мест, приют для стариков. В имении Чернихово помещик Рдултовский организовал пункт питания на 500 порций ежедневно. Около вокзала в Барановичах находился лазарет графини Браницкой для офицеров на 20 кроватей. Сама графиня и две ее дочки были в нем сестрами милосердия.
Сложная экономическая ситуация временами приводила к волнениям. 17 мая 1915 года во время ярмарки в деревне Ишколдь крестьяне, возмущенные повышением цен, стали громить лавки и бить их владельцев. Начальник Минской губернии в октябре писал, что в границах Минского и Новогруд-ского уездов в тылу 4-й армии находилось под открытым небом большое количество беженцев. Они не имели средств к существованию, поэтому значительно опустошили запасы мест-
ного населения. 1 и 2 сентября 1915 года немецкая авиация бомбила толпу беженцев на станции Барановичи. Было много убитых и раненых.
Воспоминания жителя д. Люшнево Зенько Евсея Яновича:
«Адступленне рускіх войскаў працягвалася. У хуткім часе пачалі чуваць выстралы гармат. Перад самым сялом ужо былі выкапаны акопы. За два дні ўся маёмасць, якую толькі маглі змясціць на вазы, была на іх пагружана. Быццам цыганскі табар даўжынёй у 2 км, усе накіраваліся на ўсход. Затым гэты табар падзяліўся: адны накіраваліся ў бок Баранавіч, другія – на Гарадзішча. Ніхто не ведаў, што чакае далей. У канцы сяла стаяў вялікі драўляны крыж. На ім віселі два ручнікі, а паміж ручнікамі маленькая калысачка з выявай Збавіцеля. Тут, пры выездзе з сяла, усе спыняліся, фарміраваліся ў асобныя групы родныя, сябры, лю-дзі з адным поглядам на жыццё. Усе са слязьмі на вачах глядзелі на роднае сяло. Некаторыя падыходзілі да крыжа, хрысціліся, цалавалі абраз Збавіцеля і ішлі няведама куды.
Некаторыя бралі з сабой кароў, прывязаўшы іх да воза. Лічылі, што малако – самы неабходны прадукт харчавання ў дарозе. Многія ўсю скаціну здавалі ў войска за грошы. Страшнае гістарычнае бежанства. У Люшневе нікога з гаспадароў не засталося. Гэта было ў апошнія жнівеньскія дні 1915 года».
Начало военных действий
Российская армия с тяжелыми боями отступала. В сентябре фронт подошел к Сервечи и Щаре. Церковная летопись Вольно- Черниховского прихода:
«19 сентября
20 сентября 1915 года велись бои за Полонку, 21–22 сентября – бои на Мышанке.
Из немецких донесений (архив Первой мировой войны):
«22 сентября группа армий генерал-фельдмаршала Леопольда Баварского атаковала позиции у Молчади и Новой Мыши. 900 человек взяли в плен и захватили 3 пулемета. 24 сентября вышли к верховьям Щары и реке Сервечь».
Фронт задержался на линии реки Щара, около
Воспоминания бывшего учителя Городищенской школы В.К. Томко:
«Праз некалькі дзён у вёсцы з’явіліся немцы. Яны загадалі вызваліць некалькі гумнаў для коней, а самі размясціліся па хатах. У сценах гумнаў новыя гаспадары прарэзалі вокны, сцены ў сярэдзіне пабялілі вапнай, толем абабілі няшчыльныя звычайна ў гумнах дзверы і толькі тады паставілі коней і вазы. Ужо праз паўгода там жа была пабудавана лесапілка, і немцы пільна і метадычна пачалі выкарыстоўваць, г.зн. высякаць і нішчыць цудоўныя казённыя лясы ля Мікуліч і іншых вёсак. Прыватнаўласніцкіх і сялянскіх лясоў пакуль што не чапалі, хапала і казённых, а ў прыфрантавой паласе яўна не хапала рабочай сілы».
Россия была первой в мире страной, которая имела с начала 1915 года бомбардировочную авиацию дальнего дей-ствия – воздушные корабли «Илья Муромец». Легкие аппараты того времени были не в силах проникать далеко за линию фронта противника. Только «Муромцы» могли совершать продолжительные полёты, доставлять точные сведения о движении поездов, о позициях врага, о появлении новых аэродромов, подвергали бомбардировке важные объекты противника. «Илья Муромец III» был единственным самолетом такого типа на Барановичском участке Западного фронта. После эвакуации из Брест-Литовска он перелетел в Слуцк, откуда продолжал свои налёты на Берёзу-Картузскую, Скобелевский лагерь. Этому воздушному кораблю была дана задача: задержать наступление вражеских войск. 5 ноября
21 декабря 1915 года на станции Погорельцы собрались высшие военачальники для встречи царя, который прибывал на Западный фронт с целью осмотра войск.
Из воспоминаний В. Е. Павлова «24 пехотный Симбирский генерала Неверовского полк»:
«В середине декабря на фронт приезжал Государь Император и делал смотр войскам в районе Барановичей. От 24-го полка на нем была сводная рота от всех частей полка. Ротой командовал поручик Федоров, а на первом взводе стоял подпоручик Павлов. Вызванные к Государю офицеры – кавалеры ордена выслушали его слова, заключенные фразой: «Не положу оружия, пока хоть один неприятельский солдат будет на земле нашей!»
К лету 1916 года фронт установился на линии оз. Нарочь – местечко Сморгонь – р. Сервечь – м. Цирин – оз. Колдычевское – р. Щара – м. Крошин – д. Адаховщина – д. Дарево – оз. Выгоновское – Огинский канал.
Воспоминания бывшего учителя Городищенской школы В.К. Томко:
«Зусім недалёка, за Паручыном ды Гарадзішчам, сваім цяжкім подыхам напамінаў аб вайне фронт. У некаторыя дні было спакойна: зрэдку толькі чуўся гарматны стрэл або выбух снарада ды коратка, як бы ляніва, недзе здалёку ледзь чутна тарахцеў кулямёт. Але другім разам, як бы абуджаныя, узнімаліся страшэнныя здані вайны. Неба перад світаннем праразалася пасмамі прамянёў пражэктараў, то ў адным, то ў другім месцы неба на ўсходзе яскрава запальваліся і хутка згасалі ракеты, а на світанні, бы навальнічныя грымоты, пачыналася безупынная артылерыйская кананада, і зямля дрыжэла ад моцных выбухаў. Калі развіднялася, гарматы заціхалі, але ад аднаго краю далягляду да другога перасыпаўся, прыцішаны адлегласцю, незмаўкаючы ляскат кулямётаў і ружэйных стрэлаў».
Будь-те первым, поделитесь мнением с остальными.